Магнитогорск. В прошлую пятницу наш корреспондент побывал в пожарно-спасательной части № 25. «Одного дня» хватило, чтобы понять: человек может спать, но не пожарный в нем.
Три слова любви
Город еще кутается в одеяло ночи, но оно безвозвратно сползает на запад, цепляется за кусты, сбивается в закоулках. С территории 25-й пожарной части с ее гаражами, елями и машинами-экспонатами ночи, кажется, не выбраться. Да и зачем? Разве пожарные не спят сутки напролет?
Не спят. На входе меня встречают сразу двое дневальных. Через десять минут, ровно в 8 утра, они сменят друг друга. Оба скупы на слова, но приветливы.
До развода успеваю познакомиться с начальством. Встретила бы не здесь Вячеслава Тараненко, не распознала бы в нем ни пожарного, ни начальника самой крупной пожарной части города: 30 с хвостиком, мягкий голос, добрые глаза и такая же добрая улыбка.
Его ожидания тоже не оправдываются:
За спинкой самого высокого кресла – портрет президента, репродукция картины. Цвета мягкие, приглушенные. Лицо Владимира Владимировича молодое, но уставшее, будто художник поднял его из-за рабочего стола на исходе ночи. Будто глава государства, как пожарные, работает сутками, но заменить его некем.
Тараненко тоже встает из-за стола – приветствует своего заместителя. Геннадий Горин, бритоголовый «крепкий орешек», пожав руку начальника, с тем же намерением поворачивается ко мне.
Непривычная к рукопожатиям, я зачем-то по-мужски привстаю, чем вызываю улыбку Брюса Уиллиса. Перевожу взгляд на стену. На ней под полкой с грамотами и спортивными трофеями – календарь. Над общемировыми цифрами синей ручкой выведены свои: 1, 2, 3, 4, 1, 2, 3, 4. Легко догадаться, что это номера караулов.
Банный день
В гараже, между автолестницей и автоцистерной, друг напротив друга, выстроились третий и четвертый дежурные караулы. Под ногами бойцов – замысловатые клеточки и понятная вода: машины сверкают красно-белоснежными боками. Развод проходит в присутствии начальника и его зама. За считанные минуты пожарные успевают прослушать актуальную информацию, проверить амуницию и документы заступающего караула. После новая смена спешит поставить свои дыхательные аппараты в машины и снять в караульном помещении боевки так, чтобы в случае вызова на пожар надеть их за 21 секунду.
Узнаю, что в сутках пожарных больше 24 часов: приходят в часть чуть раньше развода, уходят лишь после сдачи и приема техники, инструментов и помещений. Снег порой увеличивает смену на 2-3 часа: очистка территории части – также забота пожарных. Сегодня без осадков.
С шумом выезжает из гаража автолестница. Проверяется ее готовность в случае пожара дотянуться до крыши девятиэтажки или до окна 10-го этажа. Попутно она снимает с верхушек елей зацепившееся одеяло ночи. Становится окончательно светло.
Мне показывают довольно новый КамАЗ. Он служит тут с 2012 года. У меня будет минута на то, чтобы нырнуть в него, если хочу воочию увидеть борьбу с огненной стихией. Это в случае вызова. Но будет он или нет, никто не знает. Рассказывают, что можно сутки провести в части или выехать из нее 1-2 раза, а бывает и по 11 вызовов.
Пятница, суббота и воскресенье – банные дни, в том смысле, что в эти дни особенно часто горят бани, сауны и поселковые дома. В снежный период часто приходится тушить садовые домики, а потом начинается сезон тушения травы. Это лишь обобщение статистических данных, предсказаниями тут не занимаются. И в распорядок дня, расписанный по часам, пожары, понятно, не включают.
Возвращаюсь в кабинет начальника за верхней одеждой – за минуту я точно не успею сбегать за ней на третий этаж, перенесу поближе к КамАЗу. По пути запоминаю расположение дверей, боюсь запутаться в них в случае тревоги.
А у начальника сразу два совещания: большое селекторное в ноутбуке, которое проводит начальник Магнитогорского пожарно-спасательного гарнизона Дмитрий Лебедев, и маленькое свое, вживую – с замом и начальниками третьего и четвертого караулов. Масштабы совещаний разные, но вопросы примерно одинаковые – о работе с личным составом. О людях говорят, не о винтиках. Нормальным человеческим языком, без канцеляризмов и уставных цитат. Мое присутствие их явно смущает: языки костенеют, а оставить вопросы без решения не могут. Беру «шинель», иду в диспетчерскую.
Счастливица
Должность диспетчера здесь звучит невероятно красиво – радиотелефонист. Работают в ней исключительно женщины. В четвертом карауле это Нелли Варфоломеева. Служит она уже 15 лет.
– С детства? – вглядываюсь я в молодое лицо.
– Почти, со студенчества, – смеется она.
– И как вам коллеги?
– В мужском коллективе очень хорошо работать. Часть у нас очень дружная. Люди здесь ответственные, смелые, исполнительные, человечные и доброжелательные. Другие в коллективе не приживаются, быстро уходят. С пагубными привычками здесь точно людей нет. Алкоголиков, к примеру. Помимо работы, постоянные зачеты по физподготовке, спортивные соревнования.
Сегодня тоже соревнования у пожарных, лыжные гонки в «Экопарке». В составе команды из пяти человек непременно должна быть девушка. Но в 25-й части решили, что непременно должны быть все девушки, пусть и вне зачета. Нелли оставит на время соревнований свою сидячую работу и встанет на лыжи.
– В пожарной части все должны быть в хорошей физической форме, – объясняет радиотелефонист.
N-ый раз в первый класс
«Третьему караулу отбой», – гремит голос Нелли по части. На часах – девять. Четвертому караулу пора в учебный класс. Лекции и практические занятия у них расписаны на год. Эта учебная программа повторяется из года в год.
Бойцы рассаживаются по одному. Двоим за этими в буквальном смысле школьными партами тесно. До прихода «учителя», начальника караула Вадима Губайдуллина, «ученики» балагурят. Я пишу заметку на задней парте и делаю вид, что не слушаю их. А они делают вид, что всегда между собой разговаривают без «пожарных терминов».
Тема урока: «Проведение аварийно-спасательных работ на железнодорожном транспорте» довольно быстро себя исчерпывает. Оставшееся лекционное время Вадим Губайдуллин тратит на проверку ранее полученных знаний. Ответ держит боец, прошедший учебную программу лишь раз – в пожарной службе он лишь год. И пока он вспоминает колесную формулу одной из боевых машин или расположение в ней пенобаков, кто-нибудь успевает выкрикнуть или прошептать верный ответ.
В классе стало заметно тише – все думают, что-то подсчитывают, совещаются, вновь забыв, что задача поставлена не перед всем классом. В итоге находят решение, которое устраивает всех. Импровизировать пожарным приходится нередко, при этом нужно иметь большой запас знаний в голове. К примеру, помнить, что с помощью люльки автолестницы можно эвакуировать трех человек, но можно и пять, если общий вес не превышает четырехсот килограммов. Что «куб жизни» – прыжковое спасательное устройство, предназначенное для эвакуации людей из горящего здания (такой батут) – наполняется воздухом за три минуты. Если прыгнуть на него с третьего этажа, то можно остаться живым и невредимым, а с шестого – живым, но с травмами.
На практическом занятии, а сегодня это отработка двух нормативов, «новичок» не тушуется: надевает боевку и вяжет спасательную петлю на пострадавшем, укладываясь в обоих случаях в положенную 21 секунду.
Фото Динара ВОРОНЦОВА
